Родному краю. Стихи.

Навеяло твоими воспоминаниями,Эдик, вспомнила,как дома у нас по вечерам собирались почти все родственники и играли в лото.Взрослые так азартно играли,что даже случался конфуз в виде ссор,если кто-то из теть или дядей начисто проигрывался.Телевизоры были большой редкостью,вот и собирались по домам.Вспомнила- на черно-белый рекорд клеили прозрачную цветную пленку-получался цветной телевизор! А вот игру "Банка" вспомнить не могу,видимо не играла в нее,остальные все почти представляю.

Точно. Про пленку я забыл. Клеили и мы такую на экран. А в БАНКУ мы играли часто. Аня подтвердит. Напоминаю:

Что, не слыхал про «банку» сроду? -
Труда не надобно уму.
Читатель мой, да ты по ходу
Сам разберешься, что к чему.

Так... посчитались: вроде восемь,
А лунок – семь, как ни крути,
Восьмого маяться попросим...
К игре готовы все почти.

Пять пацанов, девчонок трое
К центральной лунке собрались,
Как хоккеисты перед боем,
Затихли, телом напряглись

И... раз, два, три - взлетает банка,
Ватага – лунки занимать;
Без лунки кто? - да это Анка -
Вот ей и, маясь, банку гнать...

Точно,в нее я не играла,поэтому и не помню...

Рыбалка
Посвящается моему отцу Леониду Григорьевичу (дети зали его дядей Лешей).

В мотоцикле дядя Леши зверь «уральский», не мотор.
Дядя Леша – он хороший, дядю Лешу любит двор,
С ним - всегда один и тот же
о рыбалке разговор.

Никуда от этой страсти! Никому не устоять!
На рыбалку всякий счастлив – тут не надо объяснять.
Провиант готов и снасти…
Едем завтра, где-то в пять.

Ранним утром в небе южном звезд еще не перечесть.
Если нужно – значит, нужно. Эй! Подъем, ребята! – Есть!
Спозаранку встали дружно,
С дядей Лешей - ровно шесть.

Так, расселись все: в коляску, у водилы за спиной,
На подножку, на запаску - этот вовсе так герой.
Всем держаться: будет тряска.
Ну, поехали, родной!

Мы держались друг за друга, к месту каждый, как прирос.
Мотоцикл, что зверюга, дернул резко и … понес,
Грохоча на всю округу,
прямо зА город, в колхоз.

Сквозь ряды холмов высоких, фары луч - сквозь плотный мрак,
По проселочной дороге, отбиваясь от собак.
Больше скорость, выше ноги! -
не отцепятся никак.

Стоп у озера «карета». Тшш... без шума! Не дыши!
Хорошо, что нету ветра…Тишь. Вода и камыши,
И в пределах километра
не заметно ни души.

И такая красотища, что не верится глазам!
Размотали удилища. Где-то плюхнулся сазан,
в камышах их сотни, тыщи,
Сотни тысяч, я б сказал.

День удачный, однозначно. Будет, думается, клев:
Видишь, ты, в воде прозрачной тучей носится малек.
Кто-то в водорослях, смачно
чавкнул. Слышал? – Невдомек?

Разошлись, заняли лунки. Солнца лучик – из-за гор.
Потянулись тут минутки… тихо! Тшшш…! Сиди, как вор!
Лишь одни мальки-малютки –
На воде шальной узор.

В камыши – от хлеба крошки, прыг, кузнечик из-под ног,
Надоедливые мошки, стрекоза - на поплавок,
А у каждого в ладошке
липкий мякиша комок.

Солнце встало, потеплело, свет уже не удержать -
Все в округе вдруг запело, заиграло, благодать!
В красках чудных заблестела
и воды озерной гладь.

Дрожь и рябь в глазах от блеска. Шмель над удочкой завис.
Муха гадкая – на леску. Кыш, зараза, отцепись!
Поплавок… вдруг, вздрогнув резко,
опрокинулся и… вниз…

Подсекай! Движеньем быстрым …Так… тащи-тащи, не трусь! -
Плюх на берег золотистый вместе с тиной, ну и пусть,
Белопузый и игристый
Сазанок. Попался, гусь!

Началось. Как по команде, заплясали поплавки -
И посыпались награды: с нами будто - в поддавки.
Ну, а мы, конечно, рады -
успевали в две руки.

Сазаны, те - в пляску тоже, прямо, этакий канкан.
Всех крупней - у дяди Леши - с локоть, просто великан.
Полезай-ка, наш хороший
и пригожий, на кукан.

Эх… и удочкой играя, без конца… вот это да!
Успевай, не уставая, ведь такое не всегда:
Прям без края золотая, как там? - рыбная страда.

Клев – на спад, все хуже, хуже… и совсем сошел на нет.
Может быть, у них там ужин? – Да, не ужин, а обед.
Так и нам обедать нужно, без обеда-то – привет!

Разложили на природе все, что Из дому - с собой.
На рыбалке, как в походе, завсегда обед простой.
А когда поели вроде, по команде снова в строй.

Разморило, скучно стало, клев почти совсем угас:
Так, слегка и как-то вяло… Интерес угас и в нас.
Было клевое начало,
А теперь там – тихий час.

Не сказать, что духом пали, в полдень – хуже, чем с утра:
Сговорились – и пропали… Уф, проклятая жара!
Искупаться не пора ли? –
Делать нечего, пора.

Это любим, это - в радость. Разгоняй сазаний сон.
Искупаться – наша слабость, - визг ребячий, крики, стон.
Ведь вода снимает вялость и усталость гонит вон.

Дело, в общем-то, под вечер, на исходе выходной.
Дядя Леша, наш диспетчер: все, достаточно, домой!
Ужин с рыбкой обеспечен,
Хватит всем нам с головой.

Во дворе, стряхнув с куканов где-то двадцать килограмм,
Поделили без обмана, всё по-честному, без драм,
Кто налево, кто направо -
По домам, на радость мам.

Не скажу, что память гложет или - в прошлое беглец.
Вспомнил всё - и стал моложе и добрее, наконец.
А не помнить дядю Лешу
Мне нельзя: он мой отец.


23 февраля 2011 г.

Леонида Григорьевича Чернухина знаю и помню.Золотой души человек.Мне крупно повезло,что сразу после окончания учебы пришла на работу,где были такие добрейшие люди-Леонид Григорьевич,Мария Васильевна Хлыбова.А у Леонида Григорьевича в подчинении были пять женщин разных возрастов и разных национальностей,но все к нему прекрасно относились,уважение было на самом высоком уровне.Я хотя и работала в другом отделе,но частенько обращалась к нему,а он всегда был рад подсказать, дать совет.
И еще,он был прекрасным отцом и мужем.Не всем мальчишкам,Эдик,так везет,чтобы отец собрал пацанов и повез на рыбалку.Вот мой сын так и вырос на одних обещаниях отца-свозить его на рыбалку...

Эдуард Чернухин:
Спасибо, Майя, за добрые слова о моем отце. Я даже не могу назвать цифру наших поездок на рыбалку в к-з "8 Марта", "Куйбышев", Кумкурганское водохранилище, Сурхан и др. На его УРАЛЕ с коляской помещалось 6-7 человек.
Все так и было: и кучуки, преследующие нас на пыльной дороге, и озеро, где водились сазаны и подуси, и нередкие ночевки на холме, и картошечка в золе, и уха из сазанчиков, и еще многое чего. Пацаны нашего двора толпой ходили за дядь Лешей (так его называли) и спрашивали: когда поедем на озеро? Я только сейчас в полной мере осознаю всю широту души и доброту светлого человека, который является моим отцом и лучшим примером в жизни.

Майя:
-Да,Эдик,это именно так.Мне, по жизни, очень везло на хороших людей.

Не женитесь на курсистках…

Снова в мыслях брожу я по той же стезе,
Бередя незажившие раны,
Вспоминая далеких и верных друзей
Кинолентой на рваном экране.

Пили воду друзья из былого ручья,
Крепкой дружбе не нужно проверки -
Три товарища: два Валерьяна и я,
Или проще: и я, и Валерки.

Не разлить было нас ни холодной водой,
Ни жарою расплавить термезской,
Ни кувалдой разбить, ни засыпать золой,
Ни песочным «афганцем» известным.

Предвечерней порой задыхался восток,
Город - надвое зноем распорот.
Обжигающий ветер - упрямо в висок,
Вслед – за ухо и прямо за ворот.

По червонцу - на бак и пошли в кабачок,
Вечерок чтоб прошел не напрасно.
Брали часто на грудь с шашлычком коньячок,
А нередко тонули в шампанском.

Ни хандра нам не ведомы были, ни сплин.
Я – тогда бесшабашно-куражный,
И друзья, из которых был спорщик один,
А второй рассудительно важный.

За столом незатейливым - множество тем,
Между тОстами – маленький рОздых.
А когда наконец уставали совсем,
То вставали и дружно - на воздух.

В южном небе над городом - тысячи звезд.
Не спеша, без особого риска,
Шли и песню орали - совсем не «Мороз» -
«Не женитесь на… этих… - курсистках».

Вслед про «спичек-медичек» - куплет за версту,
До упаду, без всякого стопа
Мы до колик - скабрезную песенку ту -
Из «Республики ШКИД» АлНикПопа. *

За припевом веселым «Эх, ма, тру-ля-ля…»
Заливались, хоть тресни на месте.
Ходуном - под ногами от смеха земля.
И чего прицепились к той песне?

Я, в то время отличник, голодный студент,
Тех курсисток знавал на пятерку;
Был тогда среди них, даже есть документ,
Не сказать, что матерый, но тертый.

Успевал за курсистками я ковылять,
Не держался припева с куплетом.
Что мне «спичкой-медичкой» - в зубах ковырять?
Может быть, прикурить сигарету?

Шутки-шутки, но в песенке той был намек:
Тех курсисток друзья – стороною,
Я ж - все время вразрез и еще поперек -
Ну, такой уродился, не скрою.

Разбросало на части страну в трудный час.
Разбежались по хатам народы.
Растерялись и мы, разбросало и нас,
Да на долгие-долгие годы.

Но… нашел тех друзей - интернетный прогресс -
Жены, дети… у них, все в порядке.
Я тогда не женился бы строчкам в разрез -
Не имел бы сейчас неполадки.

Жизнь – под гору, боюсь и уже тороплюсь:
На курсистке – так возраст просрочен.
Обязательно, если успею, женюсь
На медичке, но толстой и сочной.

*Учитель словесности из «Республики ШКИД»


3 марта 2011 г.

Эдик,очень мне нравятся твои ностальгические стихи про студенческую жизнь.В них,наверное,каждый из нас вылавливает и что-то свое.

Я тогда не женился бы строчкам в разрез -
Не имел бы сейчас неполадки.


я прочитала это, но случайно вместо НЕ" прочитала "но"
и смеюсь. получается НО ИМЕЛ БЫ СЕЙЧАС НЕПОЛАДКИ

Эдик у тебя очень хорошие , добрые стихи , получила прочив . огромное удовольствие , написано так доходчиво! Спасибо.

Спасибо, Таня. Рад, что тебе понравилось. У нас много общего в нашей прошлой денауской жизни. С годами картинки детства, юности и молодости обостряются и видятся яснее. Мне, во всяком случае.

[b]Творческого тебе вдохновения желаю от всей души ,радуй нас своими стихами .

Посвящается другу-археологу из Термеза Константину Шейко.

На раскопки

Из Термеза друг архидавнишний,
Борода-археолог, ну, да,
В путь меня зазывает неближний:
На раскопки. - Когда и куда?

Да какой из меня археолог?
Был бы молод - хоть вброд наугад,
А теперь - «и далек путь и долог»:
Утомился в походах солдат.

Наша песня еще не допета, -
Разжигая во мне интерес, -
Я тебя же зову как поэта,
Чтобы творчества пыл не исчез.

В тех краях и парит, и витает,
Вовлекая в мистический круг,
Охраняя секреты и тайны,
Заповедной истории дух.

Ты услышишь с дыханьем тюльпанов
Шелест шелка, лишь только копнуть:
Из Китая спешат караваны
Свой Великий прокладывать путь.

В спящих недрах Сурханской долины
Средь монет, черепков и костей
Древних замков таятся руины
И остатки былых крепостей.

В той земле, как в израненном теле,
Слой за слоем - зола пепелищ,
Пыль разрушенных цитаделей
И развалины городищ.

Там лежит не одно государство,
По следам успевай отличать:
Отголоски Кушанского царства
и Бактрийского царства печать.

В государствах - цари и престолы,
Волны частых нашествий и войн,
Персы, греки, арабы, монголы...
Льется кровь, и пылает огонь.

Вот под грозные звуки литавр
На противника с места в карьер
Эскадроны тяжелых гетайров
В бой двурогий ведет Искандер.

Каждый век словно роком отмечен,
Лихолетий безжалостна плеть.
Хан Чингис разрушительным смерчем -
В край цветущий и горе, и смерть .

Тех империй расцвет и упадок
Чередой исторических лиц,
Бесконечностью тайн и загадок
В пустоту зазывают глазниц.

Так что, брат, откажись от сомнений,
Уставать нам с тобой не резон,
Ради творчества и вдохновенья
Приезжай-ка на летний сезон.

До того живописно и ловко
Археолог о том - свой рассказ,
Что, казалось, на этих раскопках
Я - с киркой и лопатой не раз.

И меня от истории груза
Неожиданно - в трепет и дрожь,
Почему-то убитая муза
Вдруг - картинкой - теперь не уснешь.

Ночью снятся бактрийцы и персы -
Тащат к грекам с монголами в плен.
Чингисхан ни с того дарит перстень,
Искандер - Буцефала и шлем.

Всё в тюльпанах широкое поле,
В поле царский шелкОвый шатер -
За веселым и шумным застольем
Разливают кровавый ликер.

Пьем из шлема с самим Александром,
Вроде трезв я, а он уже пьян.
Слева - что-то вещает Кассандра,
Справа - строчки читает Хайям.

Чингизхан грозно требует тоста -
Замолкает взволнованный пир.
Я дрожу и без лишних вопросов...
Просыпаясь, кричу: миру — мир!

15 апреля 2011 г.

Очень хорошие стихи , узнала из них новое .о чем раньше не имела представления! Спасибо Эдик.

Я себя растерял в суете-маете мегаполиса...

Я себя растерял в суете-маете мегаполиса,
Среди скрипа и визга чумных электричек метро,
Среди хрипов авто,
словно горло в объятиях пояса,
Среди воя сирен - наизнанку больное нутро.

Задохнулся в тисках беспредельной глухой безнадежности.
Кровь безумным потоком во мне - магистралями вен, -
в лабиринте измен,
среди фальши, коварства и пошлости,
где циничный расчет, где остатки души - на размен.

Я, проглоченный монстром железно-бетонным и каменным,
Растворился вчистую в бездонном кипящем котле
и песчинкой во мгле,
расчлененный, разбитый, расплавленный,
Вслед за всеми - куда-то с ресурсом на полном нуле.

Ну, а мне бы туда, где пылится пора босоногая.
Память с тяжестью лет почему-то ясней и ясней.
Снится часто во сне,
что «один выхожу на дорогу я»* (С.Е.)
И иду налегке по знакомым местам по весне.

Уроню там себя на атлас шелковисто-тюльпановый,
На перину травы, головой - в одуванчиков пух.
В ноздри - маковый дух, -
погружаясь, безмолвный, в нирвану, я
С шепотком ветерка успокою издерганный слух.

Стрекоза мне на грудь приземлится заслуженным орденом,
Крыльев бабочки след - на плече бахрома эполет.
Сколько минуло лет,
но незримыми нитями с родиной
Крепко связан навек и навеки любовью согрет.


18 мая 2011 г.

Соня Рашидовна

Кто там в белой гипюровой кофточке,
С красным галстуком, грудью - вперед,
К нам размашистой, легкой походочкой
По аллее летит, не идет?

Словно вихрь, всегда неожиданна,
В красном галстуке - Соня Рашидовна.

Пионерам - вожатая старшая,
Знает нрав ее лагерный люд,
И при встрече ее ошарашенно
Все тотчас - пионерский салют.

Словно зайцы - пред очи суровые:
Будь готов! - и, конечно, готовые.

Ну, смотрите же! - строго нам пальчиком. -
У меня вы тут все на виду,
Как один: и девчонки, и мальчики, -
Так что, это имейте ввиду.

Отвечаем, как к стенке прижатые:
Мы имеем, товарищ вожатая!

То-то же! - и вперед быстроногая.
Галстук - кончики в птичий разлет.
Пусть строга, но по-доброму строгая, -
Нас по лагерной жизни ведет...

…................................................

Повзрослели хотя малыши давно,
Все же помнят Вас, Соня Рашидовна.


22 мая 2011 г.

Эдик, майские стихи такие трогательные /Уроню там себя на атлас шелковисто-тюльпановый/Все мои друзья /кто любит поэзию/-в восторге,Дай Бог тебе вдохновения, твори и радуй !!!

Спасибо, Таня. Рад,что тебе и твоим друзьям мои стихи пришлись по душе.

Да , такие стихи затронут любую душу.У тебя очень легкий слог и они легко читаются и запоминаются .Скоро мне сбросят новые фотографии о Денау , там в конце мая был Саша Скибо с сыном /это муж моей старшей сестры Раи /. Всего доброго и ВДОХНОВЕНИЯ!!!

Будем ждать. Скоро и Саша выложит свои фотографии. Глядишь, Сурхан оживится и придет в движение.

Да, меня пока кормят завтраками, но грозятся к празднику (12 июня) все же закончить.

Майя Орловская почему то не может выйти в Сурхан , в чем причина ? У вас так было ?

не меркни, свет, над городом Денау...
Эдик, скажи, правда ведь, что с годами краски воспоминаний становятся ярче? Я стала очень чётко видеть асфальт после дождя, вплоть до ямок на дороге, идём почему-то босиком в начале сентября 1980 года втроем,я с братом и его друг, пяткам тепло, и мы вдруг садимся и ноги в арык опускаем и сидим, отдыхаем, а в душе просто блаженство и хочется, чтобы этот вечер никогда не закончился... Не могу себя представить сидящей на краю дороги, пусть даже ночью, тут, в Прибалтике. Мне в бессонницу представляется какой-нибудь один день денауский, иду на базар-так даже слышу шелест акации... а просыпаюсь-за окном чужбина

Миг – и пьянею волшебною сказкою,
Сходит усталость с живою водой;
Теплые струи журчанием ласковым
НА ухо мне: ты вернулся домой.

А мне часто видится слышится, как по воскресеньям (очень рано) я просыпаюсь от шума за окном: народ из кишлаков ведет скот на базар по дороге мимо нашего дома. Мычат коровы, блеют бараны и козы, орут ослы,а погонщики: чу, чу, чу...

я вообще не плакса, но вот сижу и читаю твои стихи, слезы катятся да я их уже и не вытираю а так шмыгну носом и читаю дальше.
а вот твои последние строки о шуме за окном и мне вспомнилось
ранне утро и я слышу какой-то шум
не поняла причины и кричу в зал отцу пап а пап а что это за окном такое не пойму
а отец говорит
эээ бараны бегут или ... солдаты

Да... было время боевое...

"Там, вдали за рекой..."

Друга дед за кордон,
Словно раненый зверь,
Уводил эскадрон
В дни лихие потерь.
Ну, а внуку лишь самая малость:
Деда звание кличкой досталось,
Не последняя кличка, поверь.

На экране мелькал
Сам Жан-Поль Бельмондо,
Я в бокал наливал
Шатано из Бордо,
В стопку - водки дружок мой «поручик»,
Поддевая соленый огурчик, -
Для него Шатано то - не то.

За Россию и Дон! -
Прорывается тост.
Зычный голоса тон -
В полный молодца рост, -
Громогласно, порывисто, страстно.
Я с "поручика" тостом согласный.
Он, как выстрел: короток и прост.

Дед - истории след,
Боевая стезя,
«Бахрома эполет»,
«Голубые князья».
А мои же, «поручик», истоки
Там - на юге, верней, на Востоке.
В общем, родом из Азии я.

Эх бы вновь пацаном
На собачьей жаре
Поиграть босиком
С детворой во дворе;
Не боясь теплового удара,
Обрести шоколадность загара,-
Это я об ушедшей поре.

А вода? - как слеза!
А какой виноград!
Словно кровью в глаза,
Соком брызжет гранат.
Так что, брат, раз такая оказия,
Тост мой будет за Среднюю Азию.
Я душой, так сказать, азиат.

В общем... Азии сын.
Мой товарищ кивал,
Усмехаясь в усы,
Терпеливо внимал,
Делал вид, что со мной соглашался,
Щурил глаз, широко улыбался
И в фужер мне вина подливал.

«Там вдали за рекой ...
занималась заря»...
Дед казак был лихой,
Но и мы ведь не зря,
Пусть немного в другой ситуации,
Окопались в глухой эмиграции.
Тост мой снова - за «АЗ» и за «Я»!

Мне поручик: Нельзя!
Чепуха! Ерунда!
Ведь от «АЗА» и «Я»
Не осталось следа!
Мы с тобой исторически россы.
С ним не спорю: какие вопросы?
Да... ушло... а куда? - в никуда!

А какие холмы...
Их весенний наряд...
Поле красное... мы...
Сладкий маковый яд...
Но... свою умеряя фантазию,
Говорю: За Россию и Азию!
И еще: за тебя и меня!

Солнца луч - в небосвод,
Горизонт обнажив.
Эскадрон - на восход
С вихрем строчек и рифм, -
В быль истории с первыми росами,
Азиатскими лицами, россами,
Слоем бархатной пыли - в архив.


23 июня 2011 г.